Федор Михайлович Достоевский (11 ноября 1821 г. – 9 февраля 1881 г.). Афоризмы

Ве­ра:

…сколь­ко я ни встре­чал­ся с не­ве­ру­ю­щи­ми и сколь­ко ни чи­тал та­ких книг, всё мне ка­за­лось, что и го­во­рят они и в кни­гах пи­шут со­всем буд­то не про то, хо­тя с ви­ду и ка­жет­ся, что про то… сущ­ность ре­ли­ги­оз­но­го чув­ства ни под ка­кие рас­суж­де­ния, ни под ка­кие про­ступ­ки и пре­ступ­ле­ния и ни под ка­кие ате­из­мы не под­хо­дит; тут что-то не то, и веч­но бу­дет не то; тут что-то та­кое, обо что веч­но бу­дут сколь­зить ате­из­мы и веч­но бу­дут не про то говорить.

Идея о бес­смер­тии — это са­ма жизнь, жи­вая жизнь, ее окон­ча­тель­ная фор­му­ла и глав­ный ис­точ­ник ис­ти­ны и пра­виль­но­го со­зна­ния для че­ло­ве­че­ства.

… че­ло­век ищет не столь­ко Бо­га, сколь­ко чу­дес.

Че­ло­век:

Лю­ди, лю­ди — са­мое глав­ное. Лю­ди до­ро­же да­же де­нег.

Без за­чат­ков по­ло­жи­тель­но­го и пре­крас­но­го нель­зя вы­хо­дить че­ло­ве­ку в жизнь из дет­ства, без за­чат­ков по­ло­жи­тель­но­го и пре­крас­но­го нель­зя пус­кать по­ко­ле­ние в путь.

Дья­вол с Бо­гом бо­рет­ся, а по­ле бит­вы — серд­ца лю­дей.

Зна­ние не пе­ре­рож­да­ет че­ло­ве­ка: оно толь­ко из­ме­ня­ет его, но из­ме­ня­ет не в од­ну все­об­щую, ка­зен­ную фор­му, а со­об­раз­но на­ту­ре это­го че­ло­ве­ка.

Ко все­му-то под­лец че­ло­век при­вы­ка­ет!

По­те­ряв цель и на­деж­ду, че­ло­век с тос­ки об­ра­ща­ет­ся не­ред­ко в чу­до­ви­ще.

Че­ло­век в сты­де обык­но­вен­но на­чи­на­ет сер­дить­ся и на­кло­нен к ци­низ­му.

В са­мом де­ле, вы­ра­жа­ют­ся ино­гда про «звер­скую» же­сто­кость че­ло­ве­ка, но это страш­но не­спра­вед­ли­во и обид­но для зве­рей: зверь ни­ко­гда не мо­жет быть так же­сток, как че­ло­век, так ар­ти­сти­че­ски, так ху­до­же­ствен­но же­сток.

Я не хо­чу и не мо­гу ве­рить, что­бы зло бы­ло нор­маль­ным со­сто­я­ни­ем лю­дей.

…очень ча­сто толь­ко так ка­жет­ся, что нет то­чек об­щих, а они очень есть… это от ле­но­сти люд­ской про­ис­хо­дит, что лю­ди так про­меж со­бой на глаз сор­ти­ру­ют­ся и ни­че­го не мо­гут най­ти…

Че­ло­век он ум­ный, но чтоб ум­но по­сту­пать — од­но­го ума ма­ло.

Ду­рак, при­знав­ший, что он ду­рак, уже не ду­рак.

Жизнь об­ще­ства, на­род, сво­бо­да:

Ме­ри­ло на­ро­да не то, ка­ков он есть, а то, что он счи­та­ет пре­крас­ным и ис­тин­ным.

Выс­шая и са­мая ха­рак­тер­ная чер­та на­ше­го на­ро­да — это чув­ство спра­вед­ли­во­сти и жаж­да ее.

Ра­зум, на­у­ка и ре­а­лизм мо­гут со­здать лишь му­ра­вей­ник, а не со­ци­аль­ную гар­мо­нию, в ко­то­рой бы мож­но бы­ло ужить­ся че­ло­ве­ку.
Да­ром ни­ко­гда ни­че­го не до­ста­нет­ся. Бу­дем тру­дить­ся, бу­дем и свое мне­ние иметь. А так как мы ни­ко­гда не бу­дем тру­дить­ся, то и мне­ние за нас бу­дут иметь те, кто вме­сто нас до сих пор ра­бо­тал, то есть все та же Ев­ро­па, все те же нем­цы – двух­сот­лет­ние учи­те­ля на­ши.

- Как это взгля­нуть не умею? Есть гла­за, и гля­ди. Не уме­ешь здесь взгля­нуть, так и за гра­ни­цей не вы­учишь­ся.

Ес­ли хо­чешь по­бе­дить весь мир, по­бе­ди се­бя.

В от­вле­чен­ной люб­ви к че­ло­ве­че­ству лю­бишь по­чти все­гда од­но­го се­бя.

Овла­дей со­бою сна­ча­ла, и уви­дишь рай… Не без­гра­нич­ная лич­ность, а сми­рись, под­чи­ни се­бя се­бе, овла­дей со­бою, — что, впро­чем, и есть са­мое силь­ное про­яв­ле­ние лич­но­сти, и не тре­буй прав че­ло­ве­че­ства, не то пер­вый по­зо­вешь на по­мощь за­кон. Да, тем и кон­чишь. Ко­гда ты пер­вый их не до­сто­ин и пер­вый в этом иде­аль­ном об­ще­стве про­из­во­дишь дис­со­нанс сво­ей зло­бой и жад­но­стью на­сла­жде­ний да­ром, за ко­то­рые ни­чем нрав­ствен­но не хо­чешь пла­тить.

…об­ще­ствен­ных граж­дан­ских иде­а­лов,.. не свя­зан­ных ор­га­ни­че­ски с иде­а­ла­ми нрав­ствен­ны­ми,.. не су­ще­ство­ва­ло ни­ко­гда, да и не мо­жет су­ще­ство­вать!

Доб­ро и зло:

Оправ­дай­те, не ка­рай­те, но на­зо­ви­те зло злом.

Доб­рые де­ла не оста­ют­ся без на­гра­ды, и доб­ро­де­тель все­гда бу­дет увен­ча­на вен­цом спра­вед­ли­во­сти Бо­жи­ей, ра­но ли, позд­но ли.

Ис­крен­ность:

Глав­ное, са­мо­му се­бе не лги­те.

Чест­ный че­ло­век ни­че­го не дол­жен бо­ять­ся!

Что ло­жью на­ча­лось, то ло­жью и долж­но бы­ло кон­чить­ся; это за­кон при­ро­ды.

Сколь­ко зла мож­но устра­нить от­кро­вен­но­стью!

Нет ни­че­го в ми­ре труд­нее пря­мо­ду­шия и нет ни­че­го лег­че ле­сти.

Мож­но оши­бить­ся в идее, но нель­зя оши­бить­ся серд­цем и ошиб­кой стать бес­со­вест­ным, то есть про­тив сво­е­го убеж­де­ния.

Стра­да­ния и ми­ло­сер­дие:

Так, ко­гда мы не­счаст­ны, мы силь­нее чув­ству­ем не­сча­стие дру­гих; чув­ство не раз­би­ва­ет­ся, а со­сре­до­та­чи­ва­ет­ся.

Со­стра­да­ние есть глав­ней­ший и, мо­жет быть, един­ствен­ный за­кон бы­тия все­го че­ло­ве­че­ства.

Му­же­ство:

Трус тот, кто бо­ит­ся и бе­жит; а кто бо­ит­ся и не бе­жит, тот еще не трус.

Все в ру­ках че­ло­ве­ка, и все-то он ми­мо но­су про­но­сит, един­ствен­но от од­ной тру­со­сти. Это уж ак­си­о­ма. Лю­бо­пыт­но, че­го лю­ди боль­ше бо­ят­ся? Но­во­го ша­га, но­во­го соб­ствен­но­го сло­ва они все­го боль­ше бо­ят­ся.

Де­ти:

Ро­див­ший не есть еще отец, а отец есть – ро­див­ший и за­слу­жив­ший.

Знай­те же, что ни­че­го нет вы­ше и силь­нее, и здо­ро­вее, и по­лез­нее впредь для жиз­ни, как хо­ро­шее ка­кое-ни­будь вос­по­ми­на­ние, и осо­бен­но вы­не­сен­ное ещё из дет­ства, из ро­ди­тель­ско­го до­ма… Ес­ли мно­го на­брать та­ких вос­по­ми­на­ний с со­бою в жизнь, то спа­сён че­ло­век на всю жизнь.

Де­ти в шко­лах на­род без­жа­лост­ный: по­рознь ан­ге­лы Бо­жии, а вме­сте, осо­бен­но в шко­лах, весь­ма ча­сто без­жа­лост­ны.

Источник: foma.ru

Материал по теме: Достоевский и Евангелие